С редакцией нашей газеты своими воспоминаниями и воспоминаниями родителей о прожитых военных и послевоенных годах, фактами и событиями тех лет поделился Леон Иванович Житко. Леон Иванович родился 14 июля 1935 года в д. Судроги Липнишской гмины Лидского повета.
Начало войны
Деревня, железнодорожная станция Гавья, река Гавья и ее приток Гинтула - это моя малая родина, мое детство, школьные годы, юность и молодость, это родина моих предков. На ст. Гавья мы ходили встречать и провожать поезда, на реку и приток ее Гинтула ловить рыбу и купаться", - рассказал Леон Иванович.
"Хорошо помню воскресенье 22 июня 1941 года. В этот летний солнечный день (мне было 6 лет) от гула моторов все жители деревни выбежали на улицу, в небе увидели армаду бомбардировщиков, летевших в боевых порядках со стороны г. Лида на восток. Мы думали, что это учения. Гул нарастал, земля дрожала. На крыльях и фюзеляжах истребителей заметили черные кресты... Это было начало войны.
Уже на следующий день, после обеда, на железнодорожной станции Гавья немцы разбомбили военный эшелон, следовавший на Запад. Много было погибших, из разбитых вагонов в нашу деревню бежали живые и раненые красноармейцы, которых расстреливали летевшие на бреющем полете истребители. Солдаты прятались от пуль за стволы деревьев в березняке, в сараях и погребах. Деревню не бомбили. В страхе отец собрал всех четверых детей и отвез подальше от станции, а мать осталась дома смотреть за хозяйством. 4 дня мы жили за лесом в д. Едковичи, в сарае у знакомых. Отец ежедневно ходил домой за молоком, хлебом и другими продуктами.
Уже 25 июня колонны немецких бронемашин и танков двигались со стороны Липнишек в направлении Ивья. После обеда немцы появились и в нашей деревне, а к вечеру отец привез нас домой. Мы так были рады встрече с любимой мамой!
Разбитые воинские части и подразделения Красной Армии еще до 10 июля выходили из окружения лесами и болотами на Восток, хотя г. Минск был взят 27 июля. Мы видели, как немцы гнали колоннами тысячи военнопленных по дороге Ивье-Гавья-Липнишки. Моя мать и другие женщины с нашей и соседних деревень носили хлеб, вареную картошку для пленных - бросали на дорогу, потому что немцы не подпускали близко, пугали собаками и предупредительными выстрелами. Слабых и тяжело раненых пленных расстреливали.
На станции Гавья немцы по обе стороны железной дороги построили укрепленные казармы, обнесенные земляными валами и рвами с пулеметными и минометными точками, огражденными двумя рядами колючей проволоки, с заминированными подходами. Гарнизон охранял железную дорогу, мосты. Трасса железной дороги по обе стороны была расчищена от кустов и деревьев, в опасных местах подходы к ней были заминированы.
Жизнь под оккупацией
Ежедневно по деревне бродили солдаты, забирали у населения молоко, яйца, лук, ловили кур. С появлением партизан били их налеты ночью, забирали на деревню зерно, одежду, полотно, уводили с собой коров и свиней. С приходом из-за фронта морозовцев была наведена дисциплина, установлены места дислокации местных партизанских отрядов, после чего они начали бороться с немцами, грабить их гарнизоны, подрывать военные эшелоны справа и слева от станции.
Во время подрыва мы ночью не спали, немецкий гарнизон вел огонь вдоль железной дороги. Мины и трассирующие очереди из крупнокалиберных пулеметов летели над деревней в сторону леса.
Днем немцы свирепствовали, искали партизан, избивали мужчин, устраивали допросы в Гестапо.
Помню, как днем партизаны подорвали военный эшелон на пересечении железной дороги с р. Гинтулой (высокая насыпь). Под откос пошли 2 вагона с военными и 12 платформ с автомашинами и орудиями, 3 вагона с артиллерийскими снарядами.
Приехали каратели, погнали мужчин из деревни, в том числе и моего отца, на перегрузку снарядов. Отец видел, как окружили хутор, который был в 300 метрах от дороги. Жителей расстреляли, а два дома и сарай сожгли.
К концу 1943 года партизаны контролировали большую часть автодорог района, были разгромлены немецкие гарнизоны в д.д. Лугомовичи, Лаздуны, Токаришки, Морино", - вспоминает Леон Иванович.
"У деревни Ятолтовичи партизаны обстреляли немцев и сожгли две автомашины, которые двигались из Ивья в Юратишки. На утро немцы оцепили деревню, согнали всех ее жителей в сарай и сожгли заживо, а после сожгли и саму деревню" - эту трагичную историю рассказал Леону Ивановичу его шурин из д. Петровичи Юстин Яковец.
"Хорошо помню весну 1944 года. В одну из ночей отец разбудил нас и мы слушали непрерывные взрывы на железной дороге от станции Гавья в сторону деревни Березовцы. С немецкого гарнизона вдоль железного полотна били минометы и крупнокалиберные пулеметы - все гремело. Это на рельсовую войну вышли из лесов партизаны…
Железная дорога не действовала несколько дней, а на ее восстановление немцы согнали всех мужчин из нашей и соседних деревень.
На оккупированной территории власти старались наладить мирную жизнь населения, были распущены колхозы, раздавали землю, заставляли ее обрабатывать. В крупных населенных пунктах с 1942 года начали открывать школы, издавали учебники на белорусском языке латинскими буквами.
Моя сестра Стася в д. Судроги окончила 4 класса, а я в 1943 году пошел в 1 класс. До этого я уже умел считать до 20-ти и знал весь польский алфавит, а также бегло читал по букварю "Elementaz". Моим первым учителем стал Арсений Михайлович Высоцкий из д. Морино, а сама школа размещалась в частном доме.
Освобождение
При отходе немцы скосили рожь в радиусе 200 метров от деревни, рыли окопы, разрушили железнодорожное полотно сцепкой из четырех паровозов с мощным плугом, который ломал шпалы и крутил в спираль рельсы. После этого они подорвали арочные мосты на реках Гавья и Жижма. Под угрозой поджога у всех жителей деревни забрали лошадей вместе с повозками. Ожидали боя…
Отец во дворе сделал убежище - накатал бревен и засыпал большим слоем земли, а внутрь отнесли постели и подушки.
С наступлением ночи все загремело, это было с 7 на 8 июля, нас всех спрятали в убежище, а отец остался наверху…
Со стороны Ивья и Субботник били "Катюши", артиллерия. Горели Липнишки, немцы бежали…
Утром в деревне появилась армейская разведка, и мы вышли из убежища. Кругом все гудело: летели самолеты с красными звездами, по дороге Ивье-Гавья-Липнишки шли танки, колонны солдат, машины тянули пушки и минометы. На обочинах дороги валялись разбитые бронемашины, грузовики, повозки, убитые солдаты и лошади.
В первые дни июля в деревню заехала военная часть на пополнение личного состава. В нашем доме поселился командир с адъютантом, а личный состав расселился в конце деревни. Шло пополнение, ежедневно проходило 30-40 человек гражданских с рюкзаками.
Шли бои за г. Лида. Разведчики принесли на носилках капитана Соколова, который под д. Сонтаки наткнулся на засевших в гумне немцев и предложил им сдаться. Он не выжил.
Утром к командиру военной части привели молодого парня, который рассказал, что видел немцев. Выслушав его, командир по телефону распорядился собрать 30-40 бойцов-добровольцев и уничтожить врагов. Собранная группа бойцов-автоматчиков с двумя ручными пулеметами двинулась в направлении, указанном парнем. Был короткий бой…
Вскоре к нам во двор привели двух пленных офицеров высокого ранга. Группу захвата выстроили в шеренгу на улице и командир военной части вручил всем им медали, а командиру взвода - орден Красной Звезды.
Пополнив личный состав, военная часть ушла на фронт, а на память нам оставили мягкое кресло, чекушку сахарина, ведро перловки и двухлитровую банку американской тушенки. А мне адъютант подарил губную гармошку и солдатскую пилотку.
Подготовила П. ПОДБЕРЕЗНАЯ.
Фото из архива Л. И. ЖИТКО.
