Уважаемый Николай Иванович!
Сердечно поздравляем Вас с этой замечательной датой!
Искренне желаем Вам крепкого здоровья, большой радости в каждом новом дне!
Пусть Вас согревают тепло и любовь родных и близких людей!
Примите слова глубокого уважения и низкий поклон от всех ивьечан. Гордимся Вами! Благодарим Вас - достойного представителя поколения героев и победителей!
Вы с честью прошли через все испытания военного лихолетья. Спасибо за мир и благополучие на нашей земле!
Ивьевский районный исполнительный комитет.
Ивьевский районный Совет депутатов.
Ивьевский районный совет ветеранов.
24 декабря исполнилось 95 лет
Николаю Ивановичу Данилову,
ветерану Великой Отечественной
войны, бывшему военному
комиссару Ивьевского района.
Николай Иванович Данилов родился 24 декабря 1923 года в Москве. Шестого ноября 1941 года, накануне исторического парада на Красной площади, он был в числе тех, кто копал рвы, окопы, сооружал систему обороны Москвы. В эти дни он был призван Коминтерновским РВК г. Москвы в Красную Армию, хотя до восемнадцатилетия не хватало несколько недель.
Каково это - оказаться на самой жестокой войне в неполных восемнадцать лет? Кто-то из классиков сказал, что самая большая беда у матерей - это рожать детей за 18 лет до войны. Война могла лишить его жизни неоднократно. Четырежды был ранен, вернулся с войны инвалидом.
Тяготы сорок первого года, потери боевых товарищей, отступление, превосходство врага - так начиналась самая страшная в истории война. Ежедневно смотрел в глаза смерти. Он был участником исторической обороны Москвы, битвы, которую даже маршал Жуков признал самой памятной, - с нее начался разгром врага.
Победа досталась дорогой ценой.
Хотя был молод, вынослив, но те дни были на грани сил: человека, армий, страны. "Не дай бог такой войны", - говорит бывший солдат. - "Не дай бог любой войны…".
14 апреля 1942 года Николай Иванович был назначен командиром стрелкового взвода 423 стрелкового полка 166 стрелковой дивизии 53 армии Северо-Западного фронта. Полевая военная кухня в памяти. С питанием на войне было нормально. Это в целом.
После курсов в Вышнем Волочке, когда немцы стали наступать, направили на фронт.
В 1942-м в апреле ехали на Северо-Западный фронт, приехали в город Осташков, озеро Селигер знаменитое рядом, Волга начинается там. Выгрузились из вагонов, пешком шли на передовую. Пешком шли от Вышнего Волочка. Если машина-попутка шла груженая, "облепляли" кузов, забирались, чтоб отдохнуть от дороги - шло только из своей части человек пятнадцать. Комендатура в дороге появлялась периодически - но перемещение людской массы не вызывало подозрений. Все были свои. Никто не убегал.
Помнится, как окапывались постоянно, постоянные марши. Копать окопы физически очень трудно, особенно в каменистой почве. Да что саперной лопаткой выкопаешь, сколько времени, сил нужно на окопы, блиндажи?! Не высыпались солдаты - утром наступали, а днем и к вечеру постоянно нужно было окапываться, создавать оборонительные эшелоны.
Война - тяжелая работа. Объявляли приказы, - и делать приходилось эту работу на совесть.
Тебя же убить могут - эта мысль была где-то далеко в сознании. Приходилось чаще думать о повседневном, а не далеком, абстрактном.
Начинали войну с винтовками Мо-
сина, 1891 года, которыми воевали солдаты еще Первой мировой войны. (В 1930-м винтовка была частично реконструирована). 10-15 выстрелов сделаешь - и плечо саднит от отдачи. Пулемет помнится ручной, называли его ротным. Чтобы зарядить в его магазин 40 патронов, нужно было потерять много времени. При помощи шнура: если выщелкивал один из обоймы - приходилось начинать сначала. У ППШ пробивная способность была низкой. А зарядить 72 патрона в барабан было совсем непросто, трудоемко, особые навыки нужны были. Неправильно нагнул - все патроны рассыпались, как фишки, костяшки домино. Снарядить диск патронами было непростым занятием.
Автомат с магазином у немцев вызывал в начальный период войны ощущение их превосходства в оружии. Калашникова автомат появился значительно позже, только после войны: простой сержант-танкист изобрел оружие, лучше которого никто не сделал в истории. И долго еще им будут пользоваться. Помнит Николай Иванович, как уже потом, в послевоенные годы, охраняли "калашниковы", как великую ценность, собирали гильзы на стрельбище. Все 20 патронов из магазина находили.
Роты несли в дневных боях большие потери. Война не всегда шла по армейским уставам.
Полевой устав был для него солдатской библией. Но шли на пулеметы без огневой поддержки артиллерии, авиации. Гранаты за пояс, чтобы в карман не лезть, - и в атаку. Бежали, кричали. Преодолевая страх.
Под Москвой под елками ночевали. Единичные случаи, но было. Когда не успевали выкопать окопы или землянки. Иногда просто снимали дерн. "Земляной кирпич", даже самой небольшой высоты, в несколько слоев спасал жизнь.
Не хватало танков, самолетов, артиллерии, снарядов. Это теперь ведущие армии мира предпочитают бесконтактный бой, уничтожать противника на дальних подступах. А раньше все зависело от простого солдата. Простой солдат был ее богом. Артиллерия - уже потом.
Нужно, чтобы орудия перепахали вражеские позиции - потом наступать. Но было далеко не так. Никого не винит … Лучше и не могло быть в то время.
Помнит, как после ранения на барже переправляли через Волгу на буксире. Немецкий самолет, отсвечивающий крестами на солнце. Паника на лодке была. В воду прыгали, хотя вражеский самолет и не предпринял попытки обстрела.
Пришлось на коленях, по-пластунски, вжимаясь в каждый бугорок, проползти многие километры военных дорог, весь город, как Ивье, а может и больше. По низкой, заболоченной местности, где кустарник казался спасителем. И лица убитых солдат в памяти. Ужасные штабеля…
Отвага, геройство складывались из будничных солдатских действий. Убедить, заставить каждый день солдата идти на смерть - нелегко. Особенно это врезалось в память, когда готовились к наступлению на Северо-Западном фронте. Случаи трусости, недисциплинированности угнетали. Иной раз в атаку: "Вперед, ура" - один только офицер кричит, остальные молчат. Всякое было на войне. Особенно в ее начале.
Как могли, психологически воздействовали командиры, пресекали панику, страх.
В 1941 году удалось только один раз помыться в бане. Вернее, попытка была. В ноябре, когда немцы уже рвались к Москве. Обороняя столицу. Стемнело, разделись по-быстрому. А немецкий самолет сбросил возле бани две бомбы. Так и не успели закончить помывку.
Первое ранение было как раз в руку. Город Истра под Москвой, станция Холщовники. Отступали, заняли оборону при железной дороге. Взвод пошел отдыхать, а ему и еще одному солдату приказано было дежурить. Пулемет был в распоряжении. А впереди - лесок густой. Под утро, когда уже светать начинало, слышит: "Хенде хох!". И сразу же последовала автоматная очередь в руку, в приклад. Пули не попали в голову - солдатское счастье. Правую руку держал на спусковом крючке. Обвисла, как плеть, рука…
Но самым тяжелым было ранение 1942 года. Прибыли с курсов на передовую. Ротным был, рота была из бывших раненых укомплектована.
Нужно было получить оружие в штабе дивизии, который в овраге в километре располагался, а до передовой - километра два. А пункт боепитания всего в метрах трехстах на линии огня. Притащил ящик патронов весом 32 кг.
К моменту прибытия на фронт нового пополнения немцы выдавили часть из траншей. События происходили за несколько дней до ноября 1942-го года. Комполка вызывает: "Пойдешь с ротой отбивать траншею. Видишь елки, которые повыше? Туда будешь и наступать". Ориентир оказался не совсем четким - елки при приближении подровнялись, пропали более высокие. Пришлось действовать по своему усмотрению. И командир батальона пошел в атаку отбивать потерянные позиции. Наступали ночью.
Ночью в траншее узнать, где свои, где немцы, сложно. Не видно, в кого стреляешь. В этой атаке в блиндаже почувствовал обостренным слухом, что сработал запал гранаты. Мгновения секунды - и взрыв. Прижался боком к стенке, чтоб смягчить последствия разрыва. Ранение было страшным: весь в крови, переломаны ребра, оглушила взрывная волна. Хватило сил подняться, сообщить солдату, что командир роты ранен. Выжил…
Лежал в госпитале г. Копейск Челябинской области. После последнего ранения был признан ограниченно годным 2 степени, с такими ранениями на фронт не посылали.
В 1943-1944 гг. являлся командиром роты курсантов Челябинского военно-авиационного училища, числился в резерве 56 отдельного полка резервного состава офицерского состава Московского военного округа.
А с освобождением Беларуси вся его жизнь была посвящена именно ей. 15 июня 1944 года он стал инструктором 4-й части Дятловского РВК Барановичской области Белорусского военного округа. Вызывал призывников, с ними пулемет изучали, автомат, другие боеприпасы. Закаляли молодое пополнение физически. Сам отвозил несколько раз в Барановичи призванных на фронт молодых солдат.
День Победы 1945 года встретил в Дятлово. Тогда был необыкновенный обыкновенный день. Жена, ребенок были уже к тому времени.
Служил в военных комиссариатах Зельвы, Слонима. А с 21 июля 1962 по 28 ноября 1969 гг. Николай Иванович занимал должность военного комиссара Ивьевского РВК. В 1969 г. вышел на пенсию в звании подполковника. 26 июня 2001 г. ему было присвоено звание полковника запаса. Николай Иванович Данилов был четырежды ранен на фронтах Великой Отечественной войны, является инвалидом 2-ой группы.
Всю свою жизнь посвятил служению Беларуси. После выхода на пенсию он продолжал активно участвовать в общественной жизни района, в патриотическом воспитании молодежи. Десять лет был начальником штаба гражданской обороны. Николай Иванович награжден множественными наградами: орденом Отечественной войны 1 степени, медалями "За оборону Москвы", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.", "За боевые заслуги" и медалями за безупречную службу трех степеней, а также многочисленными юбилейными медалями.
Жизнь потребовала стать солдатом. И сейчас, размышляя над пережитым, он повторяет: не дай бог допустить войну на нашу землю.
Уважаемый Николай Иванович! Самые искренние поздравления с юбилеем! Крепкого Вам здоровья! Добра! Счастья!
Беседовал
В. ПОБОЛЬ.