Война афганская…Кровь, жара, песок, раны, бомбежка, пытки, плен, ранения, смерть. На войне как на войне!
Потери со стороны СССР составили более 15 тыс. человек. Наряду с гражданами СССР свой "интернациональный долг" выполняли и белорусы. Через войну в Афганистане прошли 28 832 человека. 771 погиб, более полутора тысяч получили ранения. Потери могли бы оказаться намного больше, если бы не самоотверженность военных медиков.
Два года и семь месяцев в Афганистане - это целая жизнь для медсестры Юратишковской городской больницы Екатерины Ивановны Щербачевич.
"Заграничная командировка"
Трудно понять разумом, что главную трагическую роль исполняли вчерашние школьники, но можно понять сердцем, насколько велика была эта роль, насколько героична.
- У меня не было детской мечты стать медицинским работником, - начала свой рассказ Екатерина Ивановна. - Наверное, так судьба вела. После окончания восьми классов я приняла такое решение благодаря своей двоюродной сестре. Поступила в Слонимское медицинское училище в 1978 году. Понравилось. Осталась там и с удовольствием продолжила постигать азы сложной науки. Я с любопытством старалась вникать в профессию. Очень нравилось бывать в операционной. Все время хотелось узнать больше того, что предполагает обязательная программа. Именно в медучилище я поняла, что в жизни нужно быть готовым ко всему.
По распределению попала в Ошмянский район: в Мурошмянскую больницу. Почти сразу, в 1981 году, прошла три этапа становления от постовой медсестры до процедурной, а затем и старшей.
По-прежнему мне были интересны все тонкости профессии. Я, как губка, впитывала новое, получала практические навыки. Находились силы и время на семью: мама рано умерла, но в деревне жили отец и два брата. Приезжала, помогала с готовкой и уборкой.
Однажды понесла в военкомат списки призывников, и в этот день офицер предложил поехать поработать медсестрой за границу. Он сказал только, что я подхожу, так как не замужем. Затем озвучил плюс: преимущество сохранения оклада. Больше ничего сказано не было, и я согласилась и стала оформлять необходимые документы.
Прошло около трех месяцев. За это время я так и не узнала, что меня отправляют в Афганистан. Был пример соседей, которые уехали работать в Германию и Чехословакию. Только главврач не хотел меня никуда отпускать. Возможно, потому, что я не успела даже три года отработать. Но в военкомате сказали, что если врач не отпустит, то призовут официально.
После собеседования в Гродно я узнала, что буду в армии. Конечно, меня спрашивали, что я знаю про Афганистан. Но у меня ума не хватило сопоставить факты, а ведь уже тогда все в деревне знали, что погиб наш односельчанин. И я не понимала, что такое война. Фильмы про войну будто жили своей отдельной жизнью.
У каждой из женщин, побывавших в Афганистане, своя пронзительная история о том, как она попала на войну, но всех объединяет одно - они прилетели в Афган добровольцами. Местные военные комиссариаты набирали телеграфисток, уборщиц, поваров, врачей, медсестер, прачек, продавцов… В трудовых книжках ставилась запись: "заграничная командировка". С ними подписывали контракты.
Военнообязанные же твердо знали: если посылают, значит, надо!
- Вместе со мной в день отправления из Гродно были еще две девушки, - рассказывает Екатерина Ивановна. - Мы получили проездные билеты и отправились на поезде на пересыльный пункт в Ташкент. Ехали трое суток. Ехали работать в армию медсестрами.
На пересыльном пункте в Ташкенте оставались несколько дней. Там нам сделали прививки, и мы ждали документы. Это было веселое время: мы общались, знакомились, пробовали разные блюда с пряностями.
Опережая события, хочется в данном месте рассказа подчеркнуть, что эти девушки и юноши были так молоды, и афганская война не могла лишить их житейских радостей, присущих романтичной и смелой юности. Музыка, танцы, фильмы… А сколько семей было создано медицинскими работниками в Афганистане, в госпиталях, сколько медсестер связало свою судьбу с теми, кого они оперировали и лечили! Екатерине также предстояло встретить там своего будущего мужа. Лежал в отделении парень с боевой точки. Красивый, высокий, стройный герой с модными усами оказался в плену ярких глаз миловидной ласковой и заботливой медсестрички! Даже платье свадебное сшили, купив всеми мыслимыми и немыслимыми способами материал у местных! Екатерина первая вышла замуж за всю историю госпиталя в Кабуле.
Своим ласковым словом, почти материнским
теплом возвращали веру в жизнь
Но война для Екатерины началась в тот миг, когда лежа вечером в палатке в Кабуле она услышала стрельбу, а в небе увидела огни ракеты.
Ее направили в Баграм, что в пятидесяти километрах от Кабула, в инфекционный госпиталь. Замполит предложил на выбор две должности: диетсестры и старшей сестры, она выбрала быть медсестрой (должность представилась через месяц).
- Было очень тяжело привыкнуть к жаре, ветру, пескам, - продолжает женщина. - А в госпитале было еще жарче: болели страшно! Желтуха, малярия, дизентерия выводили из строя целые подразделения, и мы сбивались с ног в борьбе с болезнями. Вирусный гепатит, брюшной тиф, москитная лихорадка, малярия… Надо было сохранить и свое здоровье, чтобы потом спасти его другим. Но все же у нас случались заражения брюшным тифом в легкой форме.
Работы медикам было предостаточно: вспышка одной болезни сменяла другую. Приходилось очень быстро перепрофилироваться. Порой у нас находилось одновременно 250-300 человек. Это в отделении в госпитале на 80 коек в два яруса и в 4 палатках также с кроватями в два яруса.
Оказание медицинской помощи раненым существенно отличается от оказания помощи больному в мирных условиях, потому что прибывает человек в грязном, пропитанном потом и кровью обмундировании и белье. Меня раздражает поэтому, когда показывают фильмы о войне, а все там в чистой, сухой, чуть ли не выглаженной одежде.
Главной задачей было своевременно, в короткие сроки, днем и ночью оказывать помощь раненым, больным солдатам и офицерам и возвращать их в строй. Никто никогда не отказывался подменить человека, если он устал или заболел. Надо выходить на работу - выходили. В нашем отделении было 5 медсестер. Нагрузка на одного медицинского работника превышала все нормы трудового законодательства. Порой работали сутками. За одну рабочую смену я могла поставить 70 капельниц, а ведь еще нужно было температуру у всех измерить, дать прямо в рот лекарства. Но никто не роптал и не жаловался. Работа требовала выносливости, колоссального напряжения сил, у многих из нас отняла часть здоровья. Госпиталь разрастался: сразу было 2 отделения ПДО, потом 5 отделений и реанимация. Ночью не всегда спокойно: тревога заставляла выбегать на улицу.
На войне человек ко всему быстро привыкает и адаптируется.
"Мы вытягивали почти всех наших больных, а их молодые организмы справлялись, смертей было в нашем отделении не так много",- говорит Екатерина Ивановна. Но она скромно умалчивает, что то, что делали женщины на этой войне, неоценимо. Они же своим ласковым словом, почти материнским теплом возвращали веру в жизнь. Можно сказать, что это они были главным лекарством. Причем милосердие, о котором так много говорят, здесь приобретало иной смысл: оно было не абстрагированным, а конкретным.
"Здесь война - а в животе сердечко бьется"
Совсем молодые девушки рано повзрослели. Они поняли, что значит любовь к ближнему, они трудились самоотверженно, с полной отдачей. Они видели своими глазами смерть. А смерть всегда была рядом.
- Когда у меня спрашивают, что такое война, мне вспоминается тот день, когда я, будучи беременной, уже готовилась к комиссации, - вспоминает Е. Щербачевич. - Вместе с такой же девушкой, как и я, ехала на БТР оформлять документы. Мы знали, что через день полетим домой. И тут звуки войны. Вы понимаете. А в животе - сердечко бьется. Кажется, в тот миг вся жизнь пронеслась перед глазами. И в первый раз пришло осознание, что этой жизни можно лишиться прямо сейчас...
Для меня война была работой, тяжелой и изматывающей. Госпиталь охранялся. Мы трудились и исполняли интернациональный долг под прикрытием. Но я видела смерть близко: помню, как снаряд влетел в столовую и как убило часового, как прибывали вертолеты с ранеными, у которых не было ног, рук, как из морга около медсанбата грузили гробы.
Война - это страх, беда, боль, трагедия, разрушенные судьбы и оставленные на чужбине жизни, грязь, коверкающая душу человека.
Хочется здесь прервать Екатерину и сказать: "Да-да-да! Но было и что-то такое, что помогало даже еще юнцам, не умевшим держать автоматы, порой необученным, не замараться в той грязи и остаться людьми. Они выполняли то, что им было приказано: по совести, по чести, по присяге, они сохраняли душу чистой, они совершали подвиги, патриотические поступки, они были друг за друга - стеной. Как ни странно, но горе сближает больше, чем радость.
- Я вернулась домой в мае, прекрасном цветущем мае, - рассказывает собеседница. - Представляете? После возвращения долго не могла прийти в себя. Война не отпускала. Я понимала и осознавала, что война продолжалась, в горячей точке все еще служил муж. Под мирным небом вдруг появился страх, душили слезы. Все это сказывалось на нервной системе.
Потихоньку наладилось: муж вернулся в сентябре, родилась дочь Светлана. Боль утихла со временем. Но приходит 15 февраля, и в этот день мы встречаемся с товарищами из Ивьевской районной организации общественного объединения "Белорусский союз ветеранов войны в Афганистане", иногда с подругами из Витебска и Минеральных Вод; и как заденет кто из них за живое, все вспомнишь сразу! Некоторые толки просто обидны. Что бы ни было, а мы благородную миссию выполняли: лечили раненых и больных. Чтобы понять все это, надо самим в горячей точке побывать.
А лучше не надо. Пусть будет мир. Надо на ошибках учиться. Что сделано - то сделано. Не вернешь! Главное - жизнь и здоровье и чтоб войны не было. Я думаю, что в Беларуси не произойдет так, как в Украине. Очень хорошо, что возрождается патриотическое воспитание подрастающего поколения и общества в целом.
Ирина Холяво.
Фото из домашнего архива
Е. Щербачевич.
