Следственная группа Генеральной прокуратуры в ходе производства по уголовному делу о геноциде мирного населения в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период расследует более 280 эпизодов преступлений, совершенных участниками АК на территории современных Волковысского, Вороновского, Зельвенского, Ивьевского, Лидского, Мостовского, Новогрудского, Ошмянского и Щучинского районов. Установлены свыше 800 человек, погибших от рук «белополяков», как их тогда называли в наших местах.
Предлагаем вашему вниманию новый совместный проект прокуратуры Гродненской области и редакции газеты «Гродзенская праўда». В серии публикаций мы рассказываем, что пришлось пережить населению гродненских земель в середине прошлого века. Восстанавливаем реальные истории, чтобы новое поколение понимало, насколько страшна война идеологий, когда брат идет на брата, когда не немецко-фашистский захватчик, а односельчанин или житель соседней деревни отнимает жизнь у своего же земляка – белоруса, русского, украинца, поляка – только потому, что тот мыслит иначе. И как страшен геноцид – истребление людей по этническому признаку, политическим, религиозным или национальным мотивам либо на основе любого другого произвольного критерия.
Грабили и убивали
Осень 1948 года. Гром, Олех, Дятел, Пшибыш, Зеленый, Рысь, Француз и другие приехали в имение Большая Невиша Василишковского района, имея определенную цель – ограбить магазин сельпо. Позднее задержанный Гром рассказал, что, когда основная часть бандитов выносила из магазина товары и укладывала их на подводу, Олех и Рысь зашли в квартиру, которая располагалась в этом же доме, и вывели агента Министерства заготовок Осипа Скорба. По указанию Олеха агента убили выстрелом из пистолета, забрали паспорт, военный и комсомольский билеты, а также другие документы. Аналогичные показания дал в 1949 году и обвиняемый В. Врублевский.Свидетель А. Смольников, в чьей квартире произошла трагедия, в сентябре 1949 года во время дачи показаний отмечал, что в тот вечер к нему в квартиру ворвались пять неизвестных бандитов в серых фуражках, вооруженных автоматами и пистолетами. Увидев спящего у него Осипа Скорба, один из бандитов подошел и сказал: «Это Скорб». Осип встал и подтвердил, что он агент Уполминзага. Бандит потребовал документы, а затем, увидев на гимнастерке Скорба комсомольский значок, закричал: «А-а-а-а, ты комсомолец!», ударил Скорба по щеке, связал руки и усадил на скамейку. Четверо бандитов пошли грабить магазин. Завершив свое черное дело, погрузили товар на подводу, а агента Уполминзага Осипа Скорба, который заготавливал продукты для советской власти, вывели из квартиры в магазин и расстреляли.
Осенью 1948 года по подозрению в связях с органами советской власти была также зверски расстреляна семья из деревни Кемяны ныне Можейковского сельсовета – Теофилия Концевик, ее сын-подросток Станислав. Исполнителями данного теракта были Доктор и Мститель, а остальные бандиты, в том числе Гром, который сознался и в этом преступлении, несли охрану дома.
Современные показания жительницы д. Кемяны Щучинского района Я. Макаро:
– В то время мне было 7 лет. Однажды осенним вечером мы услышали громкий плач женщины по имени Владя Стубеда, которая пришла в дом своей матери. Как позже стало известно, в тот момент Владя обнаружила в доме убитую маму и брата Станислава. Потом к этому дому приехали милиция и бортовая машина, в ее кузов постелили солому и из дома на покрывалах вынесли тела убитых. Куда их увезли и где захоронили, не знаю. В деревне про это убийство люди не говорили, боялись.
Материалами архивного уголовного дела и доказательствами, добытыми уже в наше время, установлен факт расстрела подразделением под командованием Олеха девяти мирных жителей в деревне Ищельняны в ночь с 11 на 12 февраля 1948 года. Сельчан убили по подозрению в связях с советскими органами. Один из задержанных бандитов в конце сороковых годов рассказал, что операцию провели Доктор, Вадык, Лис и Казак. Старожилы, которые в то время были детьми, также помнят эту кровавую историю.
Из показаний жительницы деревни Ищельняны И. Корецкой, допрошенной в прошлом году:
– В нашей деревне жила семья Войтюшкевич, члены которой помогали сельскому совету. Я была еще совсем ребенком, но помню со слов родителей, родственников и жителей деревни, что их убили белополяки, которые пришли из леса, один из мужчин был в военной форме. Бандиты зашли к ним и стали называть членов семьи поименно. Когда те отзывались, расстреливали на месте. При этом у окна на улице стоял кто-то из местных и подсказывал бандитам, кто есть кто. Рассказывали, что в этот момент на печи лежал их несовершеннолетний сын, который все это наблюдал, а потом попытался разобрать доски в потолке и сбежать, но бандиты застрелили и его. Их похоронили на кладбище в деревне Ищелно. Осталась жива лишь дочь, на глазах у которой расстреляли отца, мать и брата.
Та самая чудом выжившая дочь, а теперь уже бабушка Бронислава Станиславовна однозначно показала прокурорским работникам, что один из убийц был в польской военной форме. В это же время в их деревне в собственном доме была убита семья Главдель – супруги и их дети, а также уничтожены семьи Родкевич и Купранович.
Бей своих!
В 1948 году чекистское кольцо вокруг бандформирования Олеха начало сжиматься, пошли потери. Но дисциплина оставалась жесткой: за малейшие слухи о контактах с органами власти, даже не по своей инициативе, либо за самоуправные действия без приказа или незамедлительного доклада – смерть. Причем не только для виновного, но и для его окружения. Об этом знали все.Летом в деревне Лентишки (ныне Остринский сельсовет Щучинского района) пропали два человека: Михаил Л. и еще один мужчина, имя которого так и осталось неизвестным, но сохранились сведения о профессии – фотограф. Спустя год Зыгмунт Олехнович рассказал, что Л. был убит по подозрению в сотрудничестве с органами власти, причем «спецоперация» проходила под непосредственным руководством Олеха и участвовали в ней аж шесть человек.
Уточняя подробности этого преступления, в прошлом году следователи познакомились с одним из жителей деревни Лентишки. Свидетель показал, что тот фотограф квартировал в доме его тестя, занимался частной фотопрактикой и никогда не вмешивался в политику. А вот Л. состоял на связи у аковцев, «под марку этих бандитов ездил по деревням и обворовывал людей», был арестован, но затем освобожден. Убили его, вероятно, по подозрению в предательстве. За фотографом же приходили специально, забрали вместе со всем оборудованием, и больше его никто не видел.