Эту небольшую старицу близ Збойска, которую, не мудрствуя лукаво и даже как-то обидно именовали "Володькиной ямкой", я открыл для рыбалки случайно. Поговаривали между собой рыболовы, что озеринка эта довольно глубокая и во время паводка (Неман тогда разливался широко) в нее заходит разная рыба. Правда, я как-то не придавал этим досужим разговорам особого значения, считая их обычными рыбацкими баснями. Но однажды, вдоволь и безрезультатно намахавшись на реке спиннингом и с таким же успехом просидев часа два у реки с удочкой, я все же решил попытать счастья на этой "ямке", благо она находилась от Немана в пяти минутах хода.
Подойдя к старице, я чуть было не присел от неожиданности: с ее поверхности, густо усыпанной кувшинками, взметнулись селезень с уткой и, свистя крыльями, устремились ввысь. Среди кувшинок колыхались на потревоженной водной глади и несколько прекрасных белоснежных лилий. Однако времени любоваться этой красотой у меня было в обрез. Утро - самое благодатное время для клева - заканчивалось, день набирал силу. Я быстро привел спиннинг в готовность, отыскал среди водной растительности объемистое "окошко" и бросил в него блесну. Кажется, мне удалось сделать только три-четыре оборота катушки, как последовал увесистый толчок. Рука мгновенно отреагировала на него короткой подсечкой. Сгибая другой удилище, леса вытянулась в струну. В том, что на блесну "села" щука, сомнений не было. Самое главное было сейчас - не дать рыбине уйти в какую-нибудь крепь, запутать леску в твердых корневищах аира.
Несколько минут продолжалась эта борьба и в конце-концов практически волоком мне удалось вытащить щуку на небольшую песчаную отмель. И вот уже она, темная глубинная красавица в тускло-оранжевых пятнах, лежала на берегу. Блесну щука взяла взаглот и только каким-то чудом не пересекла лесу. Стало ясно, что без зевника и экстратора извлечь тройник из пасти хищницы не получится. Все еще ощущая брожение адреналина в крови, я, прихватив добычу, отправился к велосипеду, где находилась сумка с моими рыболовными принадлежностями. На пути повстречался с парнем. Он шел от строящегося в то время моста через Неман.
- Ого! - оторопело уставился он на мой трофей, - и в этой "луже" такие "крокодилы" водятся?
Я ответил коротко: "Как видишь". Жители Збойска и Кривичей, да и мы, рыболовы, были далеко не лестного мнения о приезжих мостостроителях. Поговаривали, что в свободное от работы время они не прочь были побаловаться и запрещенными орудиями лова, не исключая и электричество. Слухи это были или нет - судить не берусь. И хотя дыма без огня не бывает, но не пойман - не вор.
Парень между тем рассматривал лежащую на траве щуку. Был он лет двадцати, белобрысый, с короткой стрижкой.
- Пять кило, не меньше будет, - заключил он наконец и протянул для знакомства руку, - Павел. А можно и просто - Павлик.
Я назвал себя.
- А знаешь что, - паренек отмахнулся от назойливого овода, - давай я за весами сгоняю. Они у меня в кабине КАМАЗа. Натяжные такие, с пружинкой. Мы сюда из Пскова командированы. Песок к мосту возим. Так что, я побежал?..
Возражений у меня не было, и Павел подбегом направился к стоящим на берегу машинам.
Я достал из пасти щуки блесну, некоторое время подержал ее в руках и в очередной раз поблагодарил в мыслях Виктора Адамовича Микулинского. Ныне уже покойного (царство ему небесное и светлая память), а в начале восьмидесятых - корреспондента сельскохозяйственного отдела районной газеты "Путь Ильича". Именно из рук этого человека, ветерана Великой Отечественной войны, когда он по состоянию здоровья уже не мог рыбачить, я и получил в подарок его богатый "арсенал" блесен.
Вскоре прибежавший Павел взялся за взвешивание рыбы. Щука потянула на четыре килограмма четыреста граммов.
Через несколько дней я вновь со спиннингом заглянул на старицу и стал очевидцем необычной картины: на берегу водоема стоял КАМАЗ, около него о чем-то судачили двое полураздетых парней, а Павел привязывал к фаркопу грузовика конец какой-то длинной веревки. Завидя меня, он проверил прочность узла и сразу ошарашил вопросом:
- Скажи, а французы у вас здесь были?
- Какие французы? - Недоуменно уставился я на паренька.
- Ну, французские солдаты, когда Наполеон из Москвы бежал с награбленным золотом, здесь проходили?
- Причем здесь Наполеон, его солдаты и украденные сокровища? - мне все никак не удавалось взять в толк к чему он клонит. Да и выглядел мой недавний знакомый при этом далеко не презентабельно: в мокрых, испачканных илом трусах, лицо в мелких паутинках ржавой засохшей тины, тело покрыто пупырышками "гусиной" кожи. К месту сказать, что и товарищи его по непонятному занятию смотрелись немногим "краше".
Так и не дождавшись ответа на свой вопрос, я молча продолжал наблюдать за происходящим.
- Олег, - крикнул Павел, - давай-ка за руль! А ты, Мишель, на всякий случай, в сторону отойди.
Парни, как по команде, выполнили приказ. Плечистый невысокий Олег в момент оказался в кабине грузовика, а длинноногий Мишель отошел от машины подальше.
"Мишель?" - действительно, есть толика французского, отметил я про себя, пряча улыбку.
- Давай, Олежек, заводи, - командовал дальше Павел, - Поехали!
КАМАЗ фыркнул двигателем и медленно тронулся. Веревка, привязанная к чему-то в воде, натянулась и… соскользнула.
- Фу-у ты! - с досадой выдохнул Павел, - привязали ерундово. Чья очередь нырять? Ладно, фиг с ним. Перекурим пока, мужики.
Он достал из лежащей на земле спецовки пачку "Столичных", спички, уселся на траву и задымил.
- Павел, - тронул я его за плечо, - ты наконец объяснишь, чем вы занимаетесь, что пытаетесь извлечь из воды?
- Так и быть, - кивнул он головой, - но при условии: мы делим все только на троих, ты в нашу команду не входишь.
Мне пока было неясно, что они собираются разделить "только на троих", но уселся рядом и принялся слушать.
Оказалось в тот день, когда он меня повстречал, Павел после работы долго не мог уснуть. Перед глазами стояла огромная щука, а старица тянула к себе словно магнитом. Наконец, дождавшись выходного, он взял спиннинг, который постоянно возил с собой, и направился к водоему. Однако уже после первого заброса рыболова постигло большое разочарование: блесна намертво въелась в какую-то лежащую на дне корягу. И так и сяк пытался он освободить свою уловистую обманку из подводного плена, но ничего не получилось. Пришлось раздеваться и лезть в воду. Держа в зубах леску, Павел доплыл до места зацепа и нырнул. Глубина была вполне приличной - метра четыре, но все же дно просматривалось неплохо, и парень увидел, что тройник засел не в корче, а зацепился за обод какого-то бочонка. Павел отцепил блесну, вынырнул, а затем, отдышавшись, набрал в легкие побольше воздуха и снова погрузился в воду. Бочонок оказался закупоренным с двух концов, небольшим, но тяжелым. Стало понятно, что поднять его со дна одному будет не по силам. Вот здесь-то рыбацкая страсть Павла на время уступила место неистовому азарту кладоискателя. Он быстро обозначил место находки самодельным буйком, вернулся к мосту, разбудил еще спящих в кабинах Олега с Михаилом и рассказал обо всем. Михаил (он же - Мишель - за версию о французском золоте) сразу же предложил использовать для подъема клада грузовик.
И вот сейчас вся эта троица кладоискателей, облепленная тиной и испачканная илом, сидела на берегу и судила о том, как получше закрепить на бочонке веревку, дабы она не слетала. В итоге пришли к выводу, что нужно соорудить некое подобие бредня. Для этой цели лучше всего подойдет брезентовый дождевик, за которым инициатор идеи Олег тотчас поехал к месту своей "дислокации".
- Откуда вы взяли, что в бочонке должно быть французское золото, - спросил я у Павла.
- А что? Что может находиться в наглухо закупоренной дубовой бочке, которая лежит на дне глубокого водоема?.. Ну, если не французское, так польское, шведское… Мало ли чье…
Против подобной логики возражать было трудно.
Олег привез брезентовик. Вскоре Павел и Мишель уже кувыркались в воде посреди водоема. Похоже, им наконец удалось надежно укутать бочонок в импровизированный бредень.
Оба вышли на берег. Самосвал двинулся - и вот находка была вытащена на отмель.
Как блестели глаза золотоискателей Клондайка или Эльдорадо при обнаружении золотых россыпей, мне, конечно, видеть не приходилось. Но что-то подобное я, наверное, наблюдал сейчас, глядя на этих парней, которые лихорадочно вручную выкатывали бочонок на берег. Наступал момент истины. Олег подал из кабины Павлу молоток и монтировку. Вскрыть бочку удалось не сразу. Сработана она на славу. Удар, еще удар… Павел наконец подваживает крышку, она отлетает в сторону и… У бочонка - немая сцена: он доверху набит крепкими, ядреными огурцами. Первым не выдерживает Олег. Его сначала несколько надрывный, а затем громкий смех раскатывается по берегу, смеется и Михаил. Павел достает из бочки огурец, пробует на вкус и вскидывает вверх большой палец, затем один из огурцов протягивает мне.
Я, уважая титанические усилия парней при изъятии "клада", стараюсь не смеяться, но все же не могу удержаться от вопроса:
- А как же "делим только на троих"?
- Кончай, - улыбается Павел. - Всякое бывает.
"Се ля ви", - как говорят французы. Действительно, такова жизнь рыболовов и… кладоискателей. Всякое бывает.
Р.S. Кто и когда по старинному рецепту поместил на хранение бочку соленых огурцов на дно водоема - история, увы, умалчивает. Но что огурцы были отменными - это факт.
Г. МИРОНЧИК
